Диалектический материализм - Страница 123

123

Павлов рассматривал ощущения — первые сигналы о действительности, общие у человека с животными, — как «конкретные сигналы». Это сигналы о тех или иных конкретных предметах и непосредственных связях с этими конкретными предметами.

Предположим, например, что я что-нибудь ищу, ну, скажем, запонку, упавшую на пол. Определённое зрительное ощущение служит для меня сигналом о том, что я нашёл то, что искал. Это определённое ощущение служит для меня сигналом о том, где находится в настоящий момент определённый конкретный предмет.

Слова же действуют как сигналы по-другому. Слова, говорил Павлов, действуют не как первая сигнальная система или ощущения, являющиеся сигналом о тех или иных конкретных предметах, а скорее как «сигналы первых сигналов».

Например, если я скажу какому-нибудь человеку: «Помогите мне, пожалуйста, найти запонку», то слово «запонка» будет для него и для меня сигналом о характере ощущения, ассоциирующегося с той вещью, которую мы ищем. Конечно, человек, к которому я обратился, не понял бы меня, и слова не смогли бы в данном случае сыграть роль сигналов, если бы они не являлись «сигналами первых сигналов», то есть если бы они не ассоциировались с определёнными ощущениями, с определённым опытом.

Раз речь возникает как система «сигналов первых сигналов», то, значит, то, что мы говорим, зависит от наших намерений. Получаемые нами ощущения зависят от того, какими внешними предметами или внутренними процессами организма они вызваны. Наши ощущения зависят от того, что́ фактически наличествует именно в данном месте и именно в данный момент. Но возможность употребления слов не ограничивается такими пределами.

Отсюда следует, что вторые сигналы, какими является речь, «представляют собой отвлечение от действительности и допускают обобщение, что и составляет наше лишнее, специально человеческое, высшее мышление».

Поскольку слова действуют как «сигналы первых сигналов», а не как «конкретные сигналы», они обозначают не только данные конкретные предметы, которые непосредственно дают знать о своём присутствии через ощущения, а предметы вообще, вызывающие ощущения определённого рода. Говорящий обозначает словами не только данные конкретные предметы и связи, а роды предметов и связей с предметами, о которых сигнализируют ощущения. Стало быть, слова выполняют абстрагирующую и обобщающую функцию, ибо ими можно обозначать предметы вообще и общие связи между предметами. Из этой абстрагирующей и обобщающей функции второй сигнальной системы — речи — вытекает вся высшая психическая деятельность, присущая лишь человеку — формирование понятий, мышление.

Вторая сигнальная система — речь — возникает и функционирует лишь в неразрывной связи с первой, из которой она развилась и от которой она ни при каких обстоятельствах не может быть отделена. Две сигнальные системы в человеческом мозге находятся в постоянном взаимодействии. Поэтому было бы совершенно неправильно считать, что вторая сигнальная система может развиваться отдельно от первой, что мышление человека развивается независимо от его ощущений, от конкретных условий его материальной жизни. Без ощущения не может быть ни речи, ни мысли, ибо вторые сигналы развиваются лишь как сигналы первых сигналов. В то же время развитие первой сигнальной системы у человека в свою очередь обусловлено развитием второй. Развитие у человека восприятия предметов обусловливается и направляется его идеями о них. Это можно проиллюстрировать, например, тем фактом, что у детей называние предметов является необходимым моментом развития органов чувств.

Чтобы понять связь между второй сигнальной системой и первой, а также функцию абстрагирования и обобщения, выполняемую второй сигнальной системой, мы должны вспомнить, что уже животное путём создания условных связей с предметами через посредство ощущений приучается реагировать на них и различать то общее, что присуще различным предметам, то есть это уже есть распознавание универсального или общего в частном.

Например, у собаки различные запахи ассоциируются с различными предметами, а это означает, что она узнаёт один и тот же определённый запах в различных случаях. Другими словами, она распознаёт общее в частном. Ясно, что от двух фонарных столбов пахнет по-разному, однако собака может узнать в их запахах один, уловить в их запахах нечто общее. То общее, что будет в двух аналогичных ощущениях, которые возникнут у собаки при обнюхивании двух столбов, послужит для неё сигналом о том, что у обоих столбов побывала другая собака.

Когда человек пользуется словами как второй сигнальной системой, он использует различные слова, чтобы выделить, абстрагировать и обобщить то, что есть одинакового в различных ощущениях. Все слова выполняют эту функцию — абстрагирования общего от частного. Человек не только распознаёт общее в частном, как это свойственно животным, но и абстрагирует общее от частного, находя для него определённое слово.

Сначала должны быть ощущения и познание всеобщего в частном с помощью ощущений. Лишь затем может следовать абстрагирование всеобщего от частного через посредство слов.

Развитие у человека второй сигнальной системы из первой определяется особыми условиями. Оно объясняется тем, что человек вступает во взаимоотношения с окружающей средой не только так, как другие животные, а в человеческом обществе, иными и совершенно новыми способами. Нечто качественно новое появляется в поведении человека, и тем самым нечто новое появляется и в деятельности человеческого мозга. Создавая с помощью рук орудия производства, люди построили человеческое общество и совершенно изменили свой образ жизни: от образа жизни, свойственного животным, они перешли к образу жизни, свойственному человеку. В ходе этого процесса — в общественной жизни и в качестве ответа на её потребности — и возникла речь.

123